Часть вторая


«Искренне позавидовала и порадовалась твоему образу жизни. Для меня он такой же естественный, сколь и обременительный для моего супруга, чем я и страдаю всю свою семейную жизнь. Потому что именно таких путешествий с компаниями, с походами по горам мне не доставало и не достает сейчас».

(из частного письма)



Нельзя не написать пару слов о характерных особенностях этого места. На Кавказском побережье есть масса коротких туристических маршрутов «одного дня». Когда утром - завтрак в доме отдыха, а к обеду привозят назад. В принципе, ущелье Жоэквары – то же самое. Так, да не совсем. Особенно, если пройти подальше. А особенно, - если значительно дальше…

Итак, маршрут начинается, если пойти вверх по течению реки Жоэквара. В море она впадает, нырнув под железнодорожный мост. Отсюда, собственно, и начинается район так называемой Старой Гагры. В непосредственной близости от моста - небольшая площадь для разъезда авто транспорта (конечная остановка и разворот многих автобусных маршрутов). Далее река Жоэквара течет через небольшой микрорайон, не относящийся к Старой Гагре. Есть и пятиэтажки – «хрущобы», есть и частные домики. При них убогие субтропические садики, основные растения – инжир, лавр, лавро - вишня, слива с темными почти черными листьями. Инжир – как полу сорное растение. Одичавший инжир растет и в ближайшем ущелье, откуда и вытекает Жоэквара, и куда следует пройти. У листьев и стеблей инжира характерный запах при изломе. Он похож на запах лебеды, крапивы, произрастающих в России на заброшенных свалках, которые какое-то время не беспокоили. Микрорайон заканчивается резко очистными сооружениями сталинских времен, чуть дальше - небольшой искусственный водоем с проточной водой, именно водой Жоэквары. Это запас технической воды без очистки. Вода абсолютно чистая, довольно теплая, как и по всему течению реки. Далее реку в сухую погоду почти везде можно перейти вброд. Иногда она сужается в стремнине и даже можно перепрыгнуть, не снимая кроссовки, что я всегда и старался делать. Тропа начинается обыденно, даже как дорога по виду , по которой километра на 1,5 проходят и автомашины. Автомашины в трех местах также переезжают машины вброд. Мелко совсем в местах переправы. «Жигули» - с колесами 13 дюймов – вода даже до осей не достанет. (Но это только в сухую погоду и если дождя не было хотя бы пол дня!). «Цивилизация» через 1,5 км заканчивается. Там и последнее ее упоминание – пасека, на которой я никого никогда не видел. Но ульи с пчелами есть. Пчелы мирные, но лучше обойти стороной. Далее – распадок с обрушившимися скалами, щебнем – метров триста, ни травинки! Метров триста. В жару там – пекло, Южная сторона (где солнце утром) - за спиной.

И далее начинается маршрут, куда и ходят искатели приключения из местных санаториев. Целей не так много. Большинство – довольно большими группами в сопровождении того, кто там был. Эти – посмотреть абсолютно уникальные заросли самшита. По сравнению с этой «рощей», если так можно сказать – тисосамшитовая роща, скажем, в Хосте – это просто жалкий обглоданный кустарник с доисторической, правда, родословной. Тут все всерьез, на самом деле и в прекрасном состоянии. Самшитовые деревья и кустарники преобладают абсолютно. Возраст – более 1000 лет, растет самшит очень медленно. Все стволы и большинство веток поросли особым видом мха, сухого, очень чистого. Во время войны этот мох использовали даже как подручное антисептическое средство в военных госпиталях, которые были и в Гагре. Вид такой, как я себе представляю доисторический лес в сказках с персонажами Берендея – (на самом деле в таких лесах, конечно, не был). Это километров пять вдоль реки. Общая площадь – много десятков га, но полоса узкая, метров 150…200 по обоим берегам реки. С обеих сторон реки – хорошо протоптанные тропы, широкие, дамы даже на высоких каблуках проходят. Эти – уже из второй категории, со второй целью идут. Часто их и на машинах за этим привозят. Лучшая тропа, это– когда переходишь многократно с одного берега Жоэквары на другой. Сначала – через несколько подвесных мостов (они в ужасном состоянии!), потом, далее, - в брод. Или даже перепрыгнуть реку можно кое-где. Именно показать места перехода и есть задача проводника. Эта задача, естественно, и была за мной в тот день.

Ну – третья цель, я уже говорил – это пикники, выпивка, шашлык, попутное купание в этой самой реке. Вода – чистейшая, теплая, во многих местах естественные проточные озерца, как ванны из породы, где с галькой, а где и даже без. Ложе из мергеля со стремниной, где как по желобу идет струя с расходом несколько сот литров в секунду. Кое-где – небольшие (выше – значительные) водопады, у основания которых уже значительные озера. Вода за много лет пробивает у основания водопадов углубления глубиной до двух метров. В некоторых местах можно даже прыгать в водопад сверху от его начала, причем вниз головой. Все это было много раз в прошлые годы.

Прошли наше излюбленное место костров, шашлыков, причащения к «зеленому змию». Вспомнилось, как однажды с сыном притащились сюда в дождь, принесли очередную курицу с целью зажарить в местных экзотических условиях и съесть, естественно. Тогда пошел сильный дождь. Несмотря на обилие прекрасных дров, я все же с трудом зажег чуть ли не последней сухой спичкой костер. Воспользовался небольшой нишей под горой (зачаток пещерки), где камнями (галькой) расколотил сухой обломок дерева, которую в нишу ранее занесла, очевидно, река. Тогда мы в итоге разожгли такой громадный костер, что пламя, рвавшееся вверх из ниши, отгоняло и частично испаряло дождевой поток. Сначала мы, раздеты, колдовали над костром под зонтом, а потом нам было жарко от пламени. Шаг назад – и спину поливает ливень; – вперед, и с тела валит пар от испаряющейся в момент воды. Контраст температур - как термо удар, эквивалентен сауне. И без постоянного обливания дождем к этому костру и подойти было проблематично.

На этот раз я доел инжир, в полиэтиленовый пакет положил сигареты, спички, часы и все это засунул в задний кармана джинсов. Как оказалось позже – не зря.

Ну, а четвертая цель – пройти маршрут как можно дальше – была именно в этот день у меня. Пусть, попутчики – не совсем те, что хотелось бы. Да и цель у них – скорее всего вторая, а не четвертая. Впрочем, дама у них одна, а не две. Шел впереди, рассуждая об обычаях типа «шведской» семьи и что-то вокруг этого. В части построения отношений, эквивалентных построению отношений. Я всегда, и тогда так же, не был идолопоклонником «запада», «загнивающего» как тогда говорили образа жизни (или мышления). Намерения же попутчиков вызывали все меньше сомнений. Впрочем, Литва – не такой уж и запад… И выбирать не приходилось. Сильно мешал в общении и языковой барьер.

Шли медленно. Один из литовцев постоянно снимал на фотоаппарат даму, грузинку. Та считала, очевидно, уместным принимать всякие как ей казалось, очевидно, соблазнительные позы, (на самом деле – не очень, скорее непристойные) частично раздеваться. Ничего, думаю, скоро у тебя фотопленка закончится. Взгрустнул, когда он перемотал ее и вставил вторую. Все это весьма задерживало нас. И привело к последствиям, о которых они, скорее всего, пожалели. Да и я тоже, хоть и выкрутился без особых последствий.

Следует пропустить, скорее всего, описание значительной части пути. Зашли примерно километров на 12. Это не так много, но следует учитывать все же путь, по которому мы шли. Дойдя до крайней точки маршрута, где я все же бывал ранее (водопад, весьма значительный), я честно предупредил, что дальше никогда не был. И предложил им, по крайней мере, вернуться. Собираясь дальше пойти один. Они или не поняли, или сделали вид, что не поняли и упорно все же пошли за мной далее.

А далее… Все весьма изменилось. Далее, очевидно, все же мало кто ходит. Давно закончился самшит. Река приняла несколько притоков справа и слева. Водопад пришлось обойти по довольно большому кругу. Как ни странно, находясь вверх по течению реки, она (река) стала не менее, а более полноводной. Или часть воды ниже по течению в реке уже текла под землей, а сверху – только ее видимость, или выше в горах к тому времени уже пошел дождь. Но вода была такая же чистая, как и ранее, и, это меня смутило и ввело в заблуждение. Далеко не везде стало возможным перейти реку даже вброд. Более того, ущелье местами сжималось с обеих сторон чуть ли не до ширины 1,5…3 метров, и тогда по этому руслу несся на уклонах такой поток воды, что пройти было уже нельзя. Такие места я обходил по верху. Иногда делая крюки в несколько сот метров.

Наконец мы достигли конечной цели своего вояжа. Во всяком случае (к счастью), далее не пошли. По ряду причин. Это был уже громадный водопад, падавший с высоты около 30 метров. Наверх я уже не полез. Более того, водопад при падении за собой даже оставлял относительно сухое место, где можно было постоять в облаке водяной пыли. Громадная радуга перекрывала основание водопада, и, казалось, что он падает через эту цветную арку.

Место, конечно, абсолютно потрясное. Я такого не видел даже в фильмах. Ни ранее, ни позже.

На этом развлекательная часть приключения заканчивается. И слабо нервным все же не рекомендую читать дальше.

Совершенно неожиданно я сообразил, что в горах выше давно уже идет дождь. Очень сильный, при этом. Вода в водопаде прибывала буквально с каждой минутой. Оглянувшись назад, я понял, что во многих местах позади нас реку перейти во многих местах уже невозможно.

Я указал своим попутчикам на подобное обстоятельство, но должного внимания не было. Они опять или не поняли или сделали вид, что это совсем не важно. Я протянул руку в строну уже действительно высоченных гор, при этом грянул даже раскат грома. Ну, прямо, как в фильмах про дикарей и про европейца, предсказывающего недоброе, например затмение…

Опять – ноль эмоций. Литовец доснимал свою вторую пленку, делая каждую минуту по нескольку снимков. Грузинка начала раздеваться, снимая и бросая одну часть одежды за другой в водопад. На ней практически ничего не осталось. В конце концов, в реку полетели и туфли. Правда, часть ее одежды поймал в реке второй литовец, а часть и я. Туфли, все же, река унесла. Ее нейлоновый шарф зацепился за скалу в уже совершенно недоступном месте. И литовец сделал с него (с шарфа) уже последний, скорее всего, снимок. Вряд ли он донес потом свой фотоаппарат до Гагры, но он мог вытащить и завернуть в полиэтилен кассету, или даже обе. Не без удовольствия я все же бы посмотрел эти снимки. Не из-за грузинки, а с учетом дальнейших воспоминаний и как естественное доказательство, что это было, а не приснилось мне в страшном сне…

Но было уже не до этого. Раскат гром длительностью почти в полминуты. И хлынул такой ливень, что «дождь как из ведра» - это слабая метафора к данному случаю.

В течение десяти минут река как бы сошла с ума. Это была уже не река Жоэквара, а мощнейший селевой поток. То есть поток практически грязи, листьев, травы, сучьев и даже громадных стволов деревьев. Путь назад, насколько он мог просматриваться, практически исчез.

Не сразу, но все же мои попутчики поняли, что попали в не лучшую ситуацию. За водопадом еще несколько минут можно было стоять. Это время я потратил, чтобы убедить их любой ценой пробраться наверх, в гору, чтобы хотя бы за первые несколько сот метров пройти подальше от реки. От волнения они уже совсем ничего не понимали. Я схватил грузинку за руку и потащил наверх. Оставалось несколько минут, пока река не затопит последний островок за водопадом и всего пара попыток по времени, если мы все же сорвемся с небольшой высоты. Раз сорвались, все же, я подскользнулся, а она увлекла меня вниз. Тогда я изменил тактику. То подсаживая, то пиная даже в зад, я ее гнал перед собой. И в относительно безопасное место уже выволок буквально. За руки и даже за ноги. Литовцы помогали друг другу, подтягивались, вылезли несколько в лучшем месте. Но грузинку там вытащить было невозможно. Подтягиваться на руках она никак не могла. А вытащить на руках ее мне было абсолютно невозможно. Ко всему ужасно скользко и лезть можно было, использую исключительно все четыре конечности, попеременно распределяя вес равномерно. И руки - для того чтобы кого-либо тащить были недоступны.

Когда мы все же разными дорогами вылезли наверх, то внизу увидели нечто, просто не поддающееся описанию. Трудно даже представить, что несколько минут назад мы были там, внизу. А о том, что мы и сейчас могли быть там, вообще думать не хотелось.

Сказать, что все мы были мокрые – это слабо. Вымокли до нитки? Нет, это не то выражение. Это не то, ни о чем не говорит. Мы были все в жидкой грязи, не только с головы до ног, а головы наши представляли у всех сплошной ком серой мергелевой грязи. И блондины литовцы, и черноволосая грузинка, и я, тогда еще почти не седой как ныне. Впрочем, дождь довольно быстро вернул нам относительно узнаваемый вид. Возможно, это даже порадовало кое - кого из нас. Кроме грузинки, на которой одежды было настолько мало, что не стоит об этом и упоминать… Причем не было на прочь верхней известной части туалета. Я даже не помню, сняла ли она ее еще при исполнении роли роковой супер фотомодели или я содрал это с нее, пока затаскивал на гору. Ассоциаций кроме жалости это у меня особых не вызвало. К моему удивлению один из литовцев все же смотал, обернутое вокруг своей талии ее платье, почему-то разорванное почти пополам и без нижней части, которая ранее была с оборками. Напомню – она без обуви. Опять же – уже описанная ранее мной не ахти какая хитрость – литовца заставил расстаться с шикарными белыми носками (были, правда белые, а стали… , сами понимаете. А под носки – стельки с моих кедов. У литовцев и стелек то в кроссовках не оказалось – загнивающий запад, что скажешь еще?

Мы шли по правому склону вдоль реки, стараясь все же с одной стороны не очень удаляться от реки, чтобы не заблудиться, а с другой стороны все же уходили выше, когда мне казалось, что уклоны и осыпи становились особенно опасными.Догадайтесь с трех раз, чего я опасался в этот момент больше всего?

Правильно, молодцы! Если вы внимательно читали, то, конечно, обратили внимание, что Жоэквара имела несколько притоков и рано или поздно мы должны были наткнуться на один из них. Причем, с какой стороны, справа или слева притоки – я не помнил. Ни грузинка, ни литовцы слов справа и слева почему-то не знали, не понимали, не помнили или вообще ни черта не соображали. По-английски литовцы все же поняли, но сказали, что не помнят.

И вот, приток перегородил нам дорогу. Еще раньше я несколько раз предупредил всех, чтобы ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах никто не спускался к реке. И даже заставил каждого повторить, чтобы убедиться, что поняли. И вот проклятая река (другая уже, но такая же гнусная, перед нами.). Абсолютно не думая, я свернул направо, вверх по уже ее течению. Жоэквара злобно шумит за спиной. Шли, правда, недолго, около километра. Далее убедились, что пройти дальше абсолютно невозможно. Уклоны под 45 градусов, река больше стала походить на водопад. Грязь по ней с жутким шумом уже летела вниз, не вызывая приятных ассоциаций. Вернулись назад, почти к слиянию. Нашли довольно большое полусгнившее дерево, растущее на самом берегу этого притока. Общими усилиями завалили его так, что оно упало поперек потока.

Приток этот, конечно, не был сравним с Жоэкварой, но также представлял довольно серьезное препятствие. Особенно выше и ниже этого места, где уклоны были поболее.

Полез я первым через реку по поваленному дереву, и надо же, как раз посередине этого притока дерево это гнилое обломилось подо мной, развалилось сразу на три части. Я полетел в воду ( в грязь), держась все же за средний из обломков. Высота небольшая, метра полтора, не более. Я не особенно ушибся, поток пронес меня метров 50, не более. Выбрался я все же инстинктивно на другой берег. Напротив, на другом берегу - мои попутчики. Я потратил еще время на то, чтобы посоветовать им сделать то же самое, но с деревом покрепче или с несколькими деревьями одновременно. И повторил несколько раз, чтобы они ни в коем случае не спускались к основной реке. И что идти надо все время на юг любой ценой, ориентируясь по мху на деревьях. Далее мы все же распрощались, так как помочь друг другу уже не могли. Я же по своему берегу вообще не мог идти не вверх ни вниз по течению и еле вылез из распадка, чтобы продолжить путь.

Я встретил еще один приток всего по пути вниз. Но он был поменьше все же, и, я нашел все-таки место, не делая большой крюк, где с разбегу все же перепрыгнул его между двумя утесами.

Наконец- то опять самшитовая роща. Как ни странно, я совсем не замерз, хотя температура была всего около 20 градусов, а несколько часов был абсолютно мокрым. В конце концов, добрался до осыпи из камней, где практически не было ненавистной растительности. При этом даже выглянуло солнце, и я чуть даже обсох. Нашел пещеру небольшую, в ней сухие дрова, разжег костер, отогрелся полностью и решил все же подождать своих попутчиков. Так же еще по той причине, что переходить Жоэквару до первых подвесных мостов предстояло еще раза три. А возможности такой, увы, не было. Поток был не меньше, а пожалуй, даже больше, чем в начале. Я вспомнил попытку перейти Ардон в Осетии, и сомнений больше не осталось.

Но солнце уходило на запад, скрылось за горой, гребнем западного склона, до темноты оставалось часа два. И я верхами кряжей все же исключил необходимость двух переправ. Но подойдя к третьей переправе я понял, что здесь переправляться все же придется. Слева и справа от реки – скалы с уклонами, на которые подняться нет никакой возможности. Жоэквара в этом месте делает излучину, на ее стрелке образовался остров. А на острове загнанная туда вынужденно легковая автомашина, «Жигуль» третьей модели. Внутри сидит девушка, а парень сидит на гальке рядом с машиной, курит и обреченно смотрит на бешеный поток. Я знаю, что переправившись в этом месте через реку, я дальше пройду по подвесным мостам при необходимости. А вот свой «Жигуль» парень там никак в Гагру не выгонит.

Я достал не промокшие, кстати, сигареты, спички, посмотрел на идущие часы. Время шло. Когда кричали, то могли даже с парнем переговариваться. Выяснилось, что у него есть автомобильный трос, сделанный из парашютных строп достаточной длины.

В порядке развлечения я все же предложил ему план моей переправы к нему. На конец троса был привязан увесистый камень и с третьей попытки перекинут через реку. Трос прикрепили машине, другим концом я обвязался. Спускаться по течению реки наискосок я все же не рискнул. Поставили машину так, что я должен был пересекать реку наискосок против течения реки. Но глубина и скорость потока несколько раз сбивала меня с ног. При этом я с трудом выбирался на свой же берег, отпуская трос, так как он по известному принципу он все же вытягивал меня на середину проклятой реки, но именно на середину, не дальше. А дальше что? Бросить торос и переплыть? Я не рискнул.

В конце концов решение было найдено. Он завел машину и ею вытащил меня закинутым в очередной раз тросом именно против течения. Причем быстро, за пару минут. Я даже волосы на голове в последний раз не замочил. Впрочем, со стороны это выглядело, наверное, не так уж и страшно. Но я был сильно напуган всем предшествующим. Впрочем, если бы оборвался трос, если бы я не смог удержаться или машина заглохла бы или забуксовала пока я был на середине реки, то ситуация была бы мало завидная.

Жигуленок был с московским номером. Парень переживал, что их уже ищут, он был с девушкой, которую ждали тоже, но в другом месте, но они не хотели бы, чтобы знали о том, где они. Я их успокоил, мол, лучше сказать, что заехали далеко, скажем в Новый Афон и не могли во время вернуться. Вода к утру спадет, и, выедете без проблем. Рассказал, что еще трое искателей приключений, возможно, пройдут. Не советовал ему повторять процедуру вытаскивания через реку, советовал подождать тоже, пока вода спадет. Договорился завтра увидеть их в назначенном месте. Поблагодарил и побрел в Гагру.

Пока дошел – почти высох в очередной раз. На автобусной станции разменял свою трёшку, совершенно, кстати, сухую – по рублю. Мелочь все же потерял по дороге. Но доехал и без билета, сдачи не было, а рубль – деньги все же по тем временам. Вернулся домой, переоделся, осмотрел себя в зеркало. Да, вид был не очень. Несколько мелких ссадин, чуть нога побаливала от растяжения, - это когда с дерева в реку упал. А так – все нормально.

Выкупался на этот раз в море, хоть и темно было. Все ссадины жжет от морской соли. Их оказалось больше, чем я думал. Рядом с пляжем в кафе поужинал, перешел в другое кафе, взял пару чашек кофе. Еда там так себе была, как и во всем Союзе, чебуреки из жира, якобы баранина, вино – монопольный государственный горлодер, кофе, правда, - отличный. Они его там готовят в горячем песке по-турецки на джезви (это армянское слово), мелком латунном ковшичке с ручкой, заливают холодной водой. Много пены, суспензия, гранулы-частички натурального кофе во взвеси, пьешь, пока не осядут. Я не любитель кофе, а больше там и вспомнить нечего в этом смысле. Смотрел на море, на луну, на ее след в виде дорожки, убегающей по направлению к луне на юго-восток. Я вспомнил про столичные забегаловки, есть хотелось по–прежнему. Помечтал вновь о черной колбасе. Что ни говори – колбаса при Советах была мерилом благосостояния, определяющем, в том числе и общественный статус. А в достатке колбаса – неосуществленная мечта Советского народа. Я даже не поверил бы, что всего через десять лет я перестану эту колбасу практически употреблять.

В принципе днем был доволен. Позвонил жене в Куйбышев, сказал, что был дождик, не более. Междугородний телефон автомат – прямо на набережной.

На следующий день встретился таки с москвичом, что машиной меня через реку вытаскивал. Он мне сказал, что действительно они там, в машине сидели до утра. Вода в реке спала до обычного уровня еще ночью, но ночью по бродам он не рискнул возвращаться. Рассказал так же и то, что трое моих попутчиков вышли к его стоянке рано утром, было уже светло. Грязные и оборванные, все абсолютно мокрые. С ним не разговаривали, даже не остановились.

Я тоже больше никогда их не видел.



yury

28 мая 2009